24 октября в к/з «Минск» выступает Олег Митяев.
Программа называется просто: «Небесный калькулятор, или ЖЗЛ»... Не знаем, каких именно замечательных людей имел в виду Митяев, но его жизнь — это действительно ЖЗЛ. До того, как стать едва ли не самым популярным бардом в России и соседних странах, Митяев закончил Челябинский монтажный техникум, затем с отличием - Челябинский же институт физкультуры (стал тренером по плаванию), потом был преподавателем и заведующим клубом, закончил ГИТИС... А после вдруг начал писать песни...
— Олег, что у вас за жизнь, если с вами можно спокойно только ночью поговорить? Как вас домашние-то терпят?
— А я как раз весь день сегодня был занят домашними. Спокойно же поговорить могу, когда они ложатся спать.
— Но застать вас дома трудно. Вы же чуть ли не ЗО концертов в месяц даете.
— Скажите еще, что сорок. (Смеется.) Нет, у нас иногда бывает и по 25 концертов, а вообще боремся за то, чтобы снизить их число до 15. Для чего не только отказываемся от некоторых концертов, но и повышаем гонорар — чтобы многие сами уже отказывались от нас. И как раз потому, что дома бываю редко, домашние и не разрешают мне заниматься больше ничем, кроме как ими.
— Но не вокалом же?
— Нет, конечно. Ходить по грибы, читать детские книжки, проверять паровое отопление, поднимать давление в батареях, спускать лишний воздух из крана Маевского — это когда батарея «завоздушится», надо, если есть кран Маевского, отвернуть его и спустить воздух.
— Вы сказали, что читаете детские книжки. Насколько велика ваша семья?
— Ну-у... я бы не распространялся на эту тему дальше. Отвечу только: семья велика, читать есть кому.
— Вы, к слову, не вспомните, в который раз приезжаете в Минск?
— Ой, нет, поскольку первый раз был в Минске лет десять назад, если не больше.
— А первое выступление?...
— К сожалению, не вспомню. Лишь запомнил одну девушку-брюнетку, она, по-моему, уехала в Израиль. Еще осталось в памяти, что в Минске в то время можно было купить детское белье, которое по всей стране было почему-то большим дефицитом. Были еще какие-то оригинальные конфеты, которых не было у нас. В общем, приезд в Минск был своеобразной поездкой за границу. Хотя все это было тогда одной большой Родиной.
— А девушку-брюнетку вы в связи с чем вспомнили?
— В связи с любовью.
— А вы, кстати, никогда не писали на асфальте: «С добрым утром, любимая!»?
— Нет. Вообще, эту достопримечательность я увидел под Нижним Новгородом. И теперь, как только такая надпись появится где-то еще, нам обязательно сообщают. Впрочем, пишут разное, однако только добрые слова. Так однажды кто-то поперек пяти- этажного дома синей краской написал: «Я люблю тебя, Клава!» Это все наши клиенты...
В городке периферийном
Отдает вода бензином,
Дремлет сладко
замороченный народ
И редеет мгла над трассой
На которой белой краской
Написал какой-mo
местный идиот:
«С добрым утром,
любимая!»—
Крупными буквами.
«С добрым утром, любимая»—
Не жалея белил...
«С добрым утром, любимая»
— Вы дважды были в ЮАР. А кто там приходил на ваши концерты? — Какие-то ненормальные люди, поскольку по-русски они не говорили. Тем не менее, мы там даже записали компакт-диск — живой концерт в Национальном театре в Претории.
— Но если приглашали дважды, значит, вы были востребованы?
— Просто полюбилась южноафриканцам авторская песня! (Смеется.)
— Не знаете, у них тоже есть своя авторская песня?
— В один из приездов туда у нас были совместные концерты с певцом Яни Дитоем, -исполнявшим песни местных бардов, но пел он их на староголландском, на африканс. И, видимо, нас тоже отнесли к этой категории.
— Вообще говоря, при таком количестве концертов трудно не стать «на поток» и быть искренним в песнях и в жизни? И что вы испытываете, когда поете одну и туже песню уже в тысячный раз?
— Совсем недавно моя 17- летняя племянница сказала (она же видит меня и дома, и на концертах): «Вы на сцене такой же, как и дома». Меня это порадовало. Я не хотел бы тратить свою жизнь на то, чтобы притворяться, не хотел бы тужиться, чтобы что-то из себя представлять. Поэтому время, проведенное на сцене, — это наслаждение от общения с деликатными и умными людьми в зале. А что касается второго вопроса, то во время исполнения песни я часто думаю о чем-то своем. В последнее время я уже совсем обнаглел: когда пою, иногда задумываюсь над нерешенными рифмами в совсем другой песне и при этом что-то в уме сочиняю. Если меня в этот момент остановить, я могу даже не сообразить, первый я куплет только что пропел или последний!
— А откуда подпитка — по-прежнему получаете ее во время посиделок с друзьями на кухнях?
— А я не особо и расстрачиваюсь. Что-то у меня нет ощущения, что я все раздал, что из меня все высосали, и потому мне очень тяжело.
Знаю, что вы коллекционируете записки зрителей...
— Сейчас «Аргументы и факты» как раз выпустили книгу «Вечная история». В ней раздел записок значительно расширен. Некоторые я обязательно процитирую на концерте.
— А сейчас?...
— Ну, например, такая записка: «Дорогой Олег Григорьевич, как жаль, что таких мужчин, как Вы, не бывает в жизни». Или: «После Вашего концерта в кинотеатре Маяковского год назад я бросил пить. Полгода назад, после концерта в Академгородке, завязал с курением. Рискуя последней радостью в жизни, сегодня пришел опять». И еще: «Хотела купить Вам цветы, но муж сказал, что дорого. Я Вас очень люблю, а мой муж — жмот. Пусть все в этом зале это знают. Анжелина».
— Не вспомните ли о самых памятных судьбах ваших песен?
— Знаете, мне гораздо приятнее, что думают и фантазируют сами слушатели. Мне эти фантазии приятнее, чем то, что послужило поводом для написания песен. Хотя некоторые истории я все-таки рассказываю, но на концертах. Так будет и в Минске.
— А когда в последний раз вы не спели, а произнесли в дружеской компании: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»?
— Вот только что мы выпивали с Дмитрием Сухаревым и с режиссером Кремлевского государственного Дворца по поводу того, чтобы в апреле провести в Кремле творческий вечер Cyxapeва. Тогда-то я и произнес: «С большим удовольствием хочу сказать: как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»
--Эту фразу сможете повторить, когда приедете к нам?
— Надеюсь на это.
«Как-то, выступая в женской колонии, я по привычке стал заканчивать этой песней, а когда дошел до слов: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», то понял, что не везде она подходит„,»
Из книги О. Митяева «Светлое прошлое»