Мы - это поэт Олег Митяев, композитор Олег Митяев, артист Олег Митяев, человек Олег Митяев, а также немереное число "митяевцев" (не путать с "митьками"), т. е. слушателей, зрителей, поклонников, приятелей и друзей этих разных Митяевых, о каждом из которых, конечно, следует сказать подробней.
ПОЭТ. Он - главный в нашей компании. Не потому, что поэтов лучше не бывает, а просто у него есть особый дар передавать именно наши ощущуния в тот момент, когда мы собираемся. Черт его знает, откуда он достает слова, которые вертелись у нас на языке? "Не скучай! Не скучай! И в окно не гляди часами!.. Ведь февраль - он короткий самый, ну а в марте меня встречай!.." Это вроде я говорил или писал кому-то близкому. Откуда Митяев мог про это узнать?.. А впрочем, он не всегда изъясняется просто. Иногда завернет нечто сложное, типа "я на лавке сижу допоздна, как жираф на холсте Пиросмани..." Какой жираф? На каком холсте?.. Но мы тихо повторяем... Потому что - поэзия! И из хорошей песни слова не выкинешь...
КОМПОЗИТОР. Мелодист он отменный. И аранжировщик классный. Мы не сильны в нотной грамоте, но придуманные им звуки так гармонично рассаживаются на линеечках, словно певчие птицы на натянутых струнах. Хочешь услышать - тронь струну, они запоют, засвистят, закурлыкают. Не умеешь, тогда смотри благоговей...
АРТИСТ. Тут тоже природа не поскупилась. Лицо красивое, мужественное. Тембр голоса приятный, без особых вокальных высот, но и без модной ресторанной хрипотцы. Фигура атлетическая. Когда Митяев стоит на сцене, женщины млеют. Мужчины тоже довольны, ибо испытывают некую мужскую гордость за свой пол, который, к счастью, еще не весь замызган и стерт под каблучками...
ЧЕЛОВЕК. Спокоен. Чуть застенчив. Интеллигентен. Особенно ценно последнее качество, ибо интеллигентом нельзя притвориться. И работяга! Кто не верит, может посмотреть его мастерскую - многократно перечеркнутые, перепаханные поправками рукописи...
МИТЯЕВЦЫ. Мы - кочегары, плотники, академики, герои, военные, учителя, студенты, дети, взрослые, художники и писатели. А еще - птицы и собаки, трава и небо, дымок костра и запах леса... Все, что официально именуется скучным словом "аудитория", а на самом деле - аура живого человеческого общения, которое возникает, когда звучит настоящая песня...
Посмотри снимки - сам почувствуешь. А хочешь - присоединяйся! Нас очень много, но мы не чванливые, садись с нами - подвинемся...
Простодушие Олега Митяева
Дорогой Олег!
Пользуюсь нашим давним знакомством, чтобы выразить Вам свое удовольствие от передачи на ТВ. Вы очень выросли за эти три года, что меня весьма порадовало. Будем надеяться на следующий шаг. Я в это верю. Только не обольщайтесь ни комплиментами, ни аплодисментами – это все пустое. И не дешевите, ибо эстрада это любит. Желаю Вам успехов. Поклон Вашей милой жене. Б.Окуджава. 1988.
Тридцатидвухлетний Олег Митяев сохранил эту записочку, она вошла в его любовно собранный архив. Не знаю, вошла ли она уже в архив Булата, любовно собираемый его исследователями (если еще не вошла, то наверное войдет), – но «окуджаведы» легко прочтут в этой записочке подтексты, характерные для ее именитого автора. Во-первых, «удовольствие» – довольно сдержанная формулировка, от энтузиазма солидарности явно далекая. Во-вторых, при всей «радости» – мэтр ждет, каков будет следующий шаг. И даже в этот шаг «верит». То есть переступает через некоторые сомнения. И, в-третьих, эти сомнения основаны не на существе митяевской поэзии (о существе тут ни слова), а на том факте, что определился ее бурный успех у слушателей. К подобному успеху других Окуджава вообще относился строго (о Визборе обронил: «выступальщик»). Так что «комплименты и аплодисменты» в его устах – факторы скорее отрицательные. Это – «пустое». Это – «дешевка». Это – то, что «эстрада любит» (то есть именно та эстрада, в которой ценится пустая дешевка). Но на такой эстраде – что не продешевеет! По существу тут еще надо разбираться, у кого что. Но одно мэтр уловил и отметил: отметил нехотя, но уловил чутко: в поэзии Митяева есть что-то, неоспоримо притягивающее огромное число людей. И это ее качество (качество души, а не только качество строк и звуков) не зависит от того, где люди собрались, чтобы слушать (или петь) Митяева: у костра или за ресторанным столиком, на кухне или перед широкой эстрадой, чуть ли не в Кремле… Я эти параметры заимствую у другого авторитета, оценившего митяевскую лирику, – у Григория Горина. Он в предисловии к «Песням» Митяева дважды отсалютовал «ресторанной публике», отметив при этом (не без мужской зависти) атлетическую фигуру выпускника челябинского инфизкульта, и признал, что, видя его на эстраде, «женщины млеют». Ни в коей мере не пытаясь отнять у женщин эту радость (а у мужчин – эту зависть), я тем не менее отвлекусь в дальнейшем от эстрадного аспекта биографии Митяева-артиста, потому что душевный аспект его биографии как поэта не просто интереснее, но и существеннее эстрадного. Да и какая «эстрада» могла маячить в сознании пацаненка, которого мать, прежде, чем выпустить гулять на улицу, заставляла заучивать домашний адрес: чего только не могло стрястись на той улице, по которой ходили бригадмилы, потому что милиция с улицей не справлялась. Но именно в ту пору, на переломе от 50-х к 60-м, вместо уркаганской «Мурки» во дворах зазвучали Окуджава, Высоцкий, Городницкий, – они-то и вошли в душу прежде всех диезов и бемолей. Сорок лет спустя Городницкий откликнулся на эту раннюю влюбленность: «Олег Митяев – одно из самых ярких явлений в современной авторской песне. Он обладает смежными талантами… владеет совершенно оригинальной мелодией, которая даже в современном отклонении не теряет своей задушевности, а это очень важная черта в авторской песне…» А что это за «отклонение», Александр Моисеевич, – мысленно спрашиваю я, – это в какую же сторону? Словно услышав, Городницкий отвечает: «Другая сторона вопроса – что Олег Митяев – это не та авторская песня, что была вчера или в 60-е годы, когда не надо было ни эстрады, ни эстрадного обаяния. Не было огромных аудиторий, и песня базировалась либо на кухнях, где автор пел трем-четырем слушателям, либо у костра экспедиций (как пел я), либо у туристских костров. Можно говорить о том, хорошо это или нет, но авторская песня, которую воплощает собой Олег Митяев, – это другое искусство». Интеллигентный «шестидесятник» тревожным взглядом провожает своего молодого преемника, который от теплящегося еще костра уходит куда-то… то ли в концертный зал, то ли на стадион. И при всем том – поразительный эффект общения с Митяевым отмечает старый бард: у него ощущение, что они очень давно знакомы. Это ключевое качество. Родившийся и выросший на перепутьях Южного Урала, Митяев как-то обмолвился, что он мордвин. Зная юмористический окрас митяевских самохарактеристик, можно не сомневаться, что в его устах это означает неподдельную русскость. Легко уловить в его ранних воспоминаниях и столь же неподдельную советскость. И столь же непоколебимую верность работягам Челябинского трубопрокатного завода, – верность эту упрямо декларирует бард, уже ставший «кумиром пэтэушников страны» и продвинувший авторскую песню в гигантские аудитории, взревевшие от «телячьего восторга». Вот его послание этим мальчикам в их общее детство: «Сколько было радостей в той поре! Сколько было лет еще до прозрения! Сколько раз потом из оттепели в оттепель красных флагов отсыревшею материей накрывали после драки их! И вот теперь снова оттепель – а я не верю ей». Красные флаги и Оттепель – термины, придающие картинке вполне политическое звучание. Но вот что существенно: автор – «не верит», но он вовсе не осуждает тех, кто «верит», как не осуждает и себя за былую веру. А верил он и в Оттепель, а до того в пионерскую «Зорьку», в «Аврору» на монетах, в нормы ГТО… Жизнь шла общая, хотя и на разных этажах. В Кремле умирали «вождь за вождем», а в средней школе №68 Ленинского района Челябинска продолжалось блаженное «куренье в туалете». В общем: «алкаши в дворовой хляби и доктор выше этажом». Хорошо это или нет (подхватываю формулировку Городницкого), знают те, кто смотрит на эту жизнь извне, а Митяев-то – внутри… Самый пронзительный мотив его детской памяти – о родителях. О матери: «у нее работа, а потом дружина и под вечер с полной сумкою домой». То есть прежде, чем после смены пойти кормить мужа и двух сыновей, она должна еще и наводить порядок на улице. А вот отец: «верил Сталину, верил Хрущеву, верил, верил, работал и пил… И, быть может, прожил он еще бы, если б он алкоголиком был». Ценители поэтических «находок» могут оценить горькую остроту финального «поворота у стенки», а заодно и присмотреться к митяевскому «простодушию». Отец умер, потому что запил, не будучи алкоголиком. Надо было стать алкоголиком? А запил от чего? Оттого, что верил зря и понял это. Сын в химеры не верит, но отца не судит. Так как быть с химерами? В 1980 году Олег Григорьевич Митяев вступает в КПСС, в 1987 году из КПСС выходит «и далее остается вне политики». Читая эту формулировку (в «Биохронике»), можно подумать, будто эти восемь лет он «был» в политике. Чушь какая. Он был там, где были все. Включая интеллигентов «этажом выше» (эти и впрямь были либо в политике, либо вне…) и «алкашей» этажом ниже - в бойлерной, котельной и т.д. (эти тоже либо внутри, на митинге, либо вне, в вытрезвителе). А он? Посредине… И всех их любит? Да. Всех. И они его. Главный талант Олега Митяева – талант любви. Все сюжеты его – про это. «Он – мужчина разведенный, и она разведена». Один из самых безотказных шлягеров Митяева, имевший успех не только у нашей публики, но и за границей, где за ходом визита любвеобильного мужика к соседке слушатели следили по листкам с подстрочным переводом. Однажды во французском варианте «соседка» превратилась в «ночного медведя». Это растрогало публику, получившую таким образом подтверждение, что в России по улицам ночью ходят медведи. Главное же, что воодушевляло, – это что у соседки «не наточены ножи». Причины воодушевления разные. Одна немка предложила в подарок электроножеточку. Восторг русских слушателей – куда более глубок: русские слушатели осведомлены в отечественной статистике, согласно которой на первом месте по убийствам стоят у нас бытовые драки, когда, заспорив в ходе пьянки, родные обыватели пыряют друг друга ножами. Преимущественно тупыми. Так что добряцкое широкодушие Митяева имеет под собой весьма драматичную почву, и наша публика безошибочно прочитывает «красный подбой» под белоснежным любвеобилием. На лице артиста – лучезарная улыбка счастливого человека и одновременно – изумление от того, что счастье – реальность. На этом скрыто-горьком фоне любой сладостный призыв к любви начинает отдавать едва ли не вызовом. «С добрым утром, любимая!» – написано мелом на трассе… Зная нашу реальность (с ее постами ГАИ и нравами «замороченного народа»), Митяев добавляет, что только «идиот» может решиться на подобное чувствоизъявление, – и публика в восторге от осознания того, что нет тут уже ни идиотизма, ни замороченности, а есть торжество любви надо всем этим[1]. Поразительно, с какой точностью Митяев сразу нашел этот свой стиль. С первой же песни! «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!» Надо же! Еще бы не здорово, ведь, казалось, невозможно же! Страна бродяг, страна могил, страна неизбывной грусти – а собрались-таки! «Как здорово!» – это же пароль, интонационный пропуск-вездеход, эту песню евреи, вырвавшиеся из России на «историческую родину», пели у синагоги!.. Хотя, конечно, таких адресатов вовсе не предполагал в 1979 году «кандидат в мастера спорта и тренер по плаванию», едва пробившийся на Ильменский фестиваль самодеятельной песни. Да в том-то и дело, что адресат у Митяева бесконечно широк, и родство он чувствует – со всем бескрайним и пестрым населением России. Он, побывавший и электромонтажником на уральских заводах, и солдатом в охране столичного генералитета, и завклубом в глубинке, и художником, и дворником, – он всех готов понять и каждому хочет послать привет. Какой-то журналист спрашивает: «Как ты расслабляешься после тяжких трудов?» Митяев отвечает анекдотом: «А я не напрягаюсь». Смысл ответа: чего тут расслабляться, ты же не в шахте вкалываешь и не вагоны разгружаешь. Тайный втык тем певцам-поэтам, которые громко стонут от того, как им тяжело работать «над словом и звуком». Тайный салют тем, кто не стонет. И явное объяснение в любви тем, кто вкалывает. И вообще – всем. Всем в России. И вне России: тем русским, что остаются русскими и в Париже, и в Непале. И любому городу, куда приводит гастрольная судьба. Особенно же – родному Челябинску, гостеприимные жители которого заказывают знаменитому земляку песню, перечислив чуть не полтора десятка пунктов, которые надо бы «поотразить». И Митяев пишет, «отражая» все пункты! Городницкий когда-то проделал такой же трюк, написав песню о Петре Великом по шпаргалке киностудии – тоже с перечнем обязательных пунктов. Киношники песню отвергли, справедливо уловив в ней издевку. Челябинцы же митяевской песни отнюдь не отвергли, справедливо уловив в ней веселое воодушевление и даже изумление такой пунктуальностью. Учтя это воодушевляющее изумление, оценим теперь «простодушие» барда. «Простодушие», между прочим, уловил Леонид Филатов, покоренный митяевской лирикой. Непокоренный Михаил Козаков (поначалу даже уязвленный тем, что Митяев посмел прикоснуться к Бродскому), - признал в песнях Митяева «приятность». Александр Розенбаум, чей мелодический строй, на мой слух, наиболее близок митяевскому, (только тот мягче), – почувствовал и родство, и разницу: «Митяев – чистый лирик… очень трепетный, задушевный». Тамара Гвердцители описала это так: «Кричать могут многие, а вот так, чтобы на шепоте – как журчащий ручей или снежный ком, еле слышно…» Сергей Макаров, я думаю, попал в точку: с Митяевым слушателей «роднит состояние душ». Сверхзадача – родство душ. Задача (профессиональная задача) – «ненавязчивость». Нижеследующее рассуждение «прописано» в книге Митяева как рецензия на некую «контрольную работу» некоей студентки о некоем поэте-песеннике, но это явный манифест: «Ненавязчивость – может быть, несколько странным покажется, что на первое место в своем анализе поэтического творчества… я ставлю это скромное достоинство… Ненавязчивость достигается отказом от таких хорошо себя зарекомендовавших художественных средств, как драматические интонации, надрыв, вызов, обнажение чего-либо (в фигурально-творческом смысле, конечно), резание слуха и других органов чувств, эпатаж, истерика, крик, а также любых других способов «ударить» по художественному слуху читателя. Воистину, имеющий уши (художественные), да услышит и так... Ненавязчивость, хоть и таит в себе опасность вообще как бы пронести творчество мимо органов чувств потенциального его адресата (особенно, если эти органы уже настолько огрубели, что реагируют именно и только на «удары»), в конечном итоге вызывает благодарность, ибо может быть расценена как деликатность автора по отношению к читателю (так временно будем называть адресата этих текстов), состоящая в том, что страдания и боль не выставляются напоказ, не афишируются, а скорее даже напротив, деликатно маскируются – когда легкой иронией, а когда простым перечислением каких-то, казалось бы, ничего не значащих деталей, второстепенных событий: какие-то идеи, обобщения, мировоззренческие высказывания, без которых творчество невозможно, высказываются подспудно – не в виде афоризмов, а скорее всем текстом в целом, складываясь изо всех его слов и звуков…» Это – автопортрет. Иногда, впрочем, Митяев восстает против своей «ненавязчивости» и, словно отвечая на упреки, поблескивает демонстративным мастерством:
Полночь старой черной шалью Нежно кутает село, Смотрит дырками печально, А из дырочек светло.
Прямо тебе молодой Вознесенский… звездная ночь, похожая на планетарий. Иногда возникает охота попикироваться с каким-нибудь признанным среди бардов интеллектуалом.
Если все-таки нашли идею нации В ирригации пустыни или в лизинге, Мы б уселись поболтать в кустах акации С Мирзаяном по душам о метафизике.
– Как здорово! – ненавязчиво приветствует он Мирзаяна. Это пароль. – Как здорово! – отзывается тот. И выдает следующее: – Образ Певца струнами достает до Купола Небесного, собирая Небеса, Землю и поющих в одно целое. Тут явная перекличка с началом «Слова о полку Игореве», где Боян возлагает свои персты на струны, что натянуты согласно множеству толкований этого произведения, на Древо Мира (оно же – Древо Поэзии), и воспаряет по ним то соколом под облака (к миру Горнему), то стелется волком по земле (мир дольний), то растекается «как мысь (белка) по Древу», т. е. соединяет песней все миры. Между прочим, речь идет о строчке «Ты что грустишь, бродяга, а ну-ка улыбнись!» Той самой, где «бродягу» заменяли на «дружище», а то и на «товарища». Той самой, которую, соединяя миры, пели израильтяне. Сложнее всего, наверное, вышло с Бродским, за которого поэтическая элита приготовилась обидеться, когда Митяев любовно запел его тексты. Он пояснил свою любовь следующим образом:
…Встретить местных пацанов… …Бродского читать для них. И проснуться без часов В заморозках утренних.
Что это значит? Без боя часов? А может, как в анекдоте: часов ни у кого не оказалось? Все правильно: иные думают (глядя издалека или свысока), что Митяев ищет «золотую середину» между принципом высокоумной сложности и принципом профанной простоты. (А он еще и подначивает, бравирует «необразованностью», дразнит умников). Насчет «золотой середины» – не спорит. Но уточняет, что ищет путь не между принципами, а «меж ментами и братвой». Что ж, это, в общем, то же самое. Если учесть, во-первых, профанацию веры, крах которой выпал на митяевское поколение, во-вторых, безнадежность, которой наградила Митяева русская непредсказуемая ширь, и, в-третьих… Словами самого барда:
А в нашем Отечестве что-то не то С надеждой и верой пока. И только с любовью у нас В большой непутевой стране Всегда хорошо, и этот запас Уже отразился на мне.
Такое «простодушие». [1] Сугубо продвинутая публика может помнить, как таким же эпатажным объяснением в любви покорил ее когда-то элитарный поэт Леонид Губанов, ничего общего не имевший с эстрадой и числившийся по категории «самых молодых гениев». Отрывок из книги 'Барды'. Дата публикации: 27 октября 2005 года. ((с) Лев Аннинский, 2005, (с) Венец, 2005)
Сила Олега Митяева в его простодушии. Сегодняшнее время стесняется пафоса. Притом не столько высоких слов, но и искренних чувств. Сегодня принято разговаривать некоей глумливой интонацией, замешанной на скептике, иронии и ещё черт знает чем. Появилось огромное количество иронистов, готовых «простебать» что угодно и кого угодно. И вот появляется человек, который с отважным простодушием начинает называть вещи своими именами, возвращая им их первоначальный смысл. Любовь он называет любовью, дружбу – дружбой, честь – честью, благородство – благородством, а Родину – Родиной. При этом без гнусной глумливой ухмылочки: мол, вы-то понимаете, что я имею в виду… Он верит в Добро и доверяет людям, обращаясь к ним как к Людям. Ехидники скривятся: а-а, ну, это мы уже слышали… Романтика шестидесятых… Окуджава, Визбор, Якушева… Пусть так. У него были неплохие учителя. Я говорю об Олеге Митяеве. Сейчас таких, простодушных, осталось немного, но они есть. На наше счастье, ещё есть.
Олег Митяев – это друг, но он для меня олицетворяет две субстанции: Олег-Человек и Олег-Артист на сцене. Это настолько всё близко! И я понимаю, сколько он приносит света… В его сердце помещается вся планета. Когда я в зале, Олег-человек превращается в Олега-Артиста, который поёт только для меня. В его голове, от шёпота до крика, оживает настоящий русский мужчина. Кричать могут многие, а вот так, чтобы на шёпоте – как журчащий ручей или снежный ком, еле слышно…. Именно этот голос и делает его тем, что в природе называется Олег Митяев.
Просто очень добрый и, по-моему, очень красивый человек. Я думаю, что если бы наша молодёжь больше слушала его песни, то,наверное, она была бы подобрее и поумнее. А Олегу я желаю, чтобы он всегда писал так искренне, так же красиво и так же талантливо.
Алька, привет! Участвовал тут в одном «сейшене» с «настоящими поэтами». Хотя они и давние мои приятели, но, как это водится у настоящих поэтов, начали пенять мне: де, у вас там (в АП) настоящей поэзии – маловато будет. Ну я им опять – мол, во-первых, это не совсем так. Во-вторых, песня и «листовая поэзия»- это два разноорганизованных Текста. В Песне мелодия тоже «говорящий Текст». А есть ещё то, что Чехов и Ходасевич называли «Правда Звука» - Интонация. Цветаева писала: «Интонация – самые большие слова». Слова! И далее привожу им пассаж из великого Ин. Анненского: «Господи, как я глуп (sic) был в своих сетованиях на банальность романсов… Смотри – это целый мир…. Банальность романса – это прозрачность стекла. Слушай, слушай в нём минутную думу поющего. Сумасшедший, ведь это – откровение!» Во! – откровение, а не изощренность художественная, понимаешь. А Гоголь вообще называл песню – «поэзия поэзии»! Но главная Victoria, братец мой, случилась у меня ровно через тебя. Т.е. через всенародную песнь твою, которая при ближайшем рассмотрении обнаружила в себе много чего, прямо скажем, поразительного. Вот, говорю я пиитам, возьмём такую Песню нашего века – «Как здорово, что все…» - Ну, знаем, знаем, - закивали. Посмотрите, говорю, каков зачин: певец берёт гитару и… Струна осколком эха пронзит тугую высь. Качнется купол неба, большой и звездно-снежный… Как здорово… Этот образ Певца, что струнами достает до Купола Небесного, собирая Небеса, Землю и поющих в одно целое, - явная перекличка с началом «Слова о полку Игореве», где Боян возлагает свои персты на струны, что натянуты, согласно множеству толкований этого произведения, на Древе Мира (оно же – Древо Поэзии), и воспаряет по ним то соколом под облака (к миру Горнему), то стелется волком по земле (мир дольний), то растекается «как мысь (белка) по Древу», т.е. соединяя песней все миры. Далее: Ты что грустишь, бродяга? А ну-ка улыбнись!.. Бродяга – один из сквозных архетипов русского странничества, начиная с фольклора и былин с их «каликами перехожими». И по всей русской литературе от Пушкина до Горького идут эти бродяги: «судьбу проклиная»… «зарасту бородой и бродягой пойду по Руси»… «страдают в бродячих душах бетховенские сонаты»… «мы выпьем за трудное время, за наше бродячее племя»… «не бродяги, не пропойцы»… «Бродяга» - не просто слово, а целая философия. И вот – Coda: И все же с болью в горле мы тех сегодня вспомним, Чьи имена, как раны, на сердце запеклись, Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним. Как здорово… Вот он принцип передачи живого сердечного боления и обретения непреходящих ценностей и смыслов бытия – через СоХорность (по о. П. Флоренскому), где каждый голос имеет своё место и свободу. И эта устремленность к вечным смыслам и собирание через них в Целое всех времён; ушедших, живущих и грядущих; Земли и Неба – один из ключевых аспектов русской философии Всеединства и Соборности. Спрашивается: как удалось ему (т.е. – тебе) вместить все эти исторические переклички, аллюзии, архетипы и суть русской философии в три песенные строфы? – Тайна сия велика есть… Но именно это и сделало песню всенародной. Изумленные пииты стыдливо свернули свои бумажные вирши велеречивые в дуду и просили передавать тебе свои низкопоклонные восторги и потрясения. Что я, собственно, и делаю. Хотя поздравлять со всей этой благодатью следует в первую очередь, конечно же, нас – слушателей и исполнителей. Вот. Обнимаю, А.М.
Олег Митяев приехал из Челябинска и моментально оброс друзьями, среди которых артисты, космонавты, врачи – люди разных народов и разных профессий. К нему тянутся. Рядом с ним тепло и светло. Олег выстроил большой дом и поставил на участке большой стол. И все приходят и садятся – тот самый случай, когда «поднимем бокалы, сдвинем их разом» или «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…» В этих Митяевских словах – какая-то магия. Казалось бы, что за фраза?.. Элементарно, как «В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла»… Просто до примитивизма. И вот живет эта ёлочка – из года в год, из десятилетия в десятилетие. И Митяевская строчка – такой же судьбы. Шли мы с ним как-то мимо стройки. Работяги из города Краматорска клали кирпичную стену. Увидели Митяева, замерли. Один из них крикнул: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!!!»Коротко и ясно. Олег говорит о себе: иногда хочется написать посложнее, но чувствую, что делать этого не надо – мешает звучанию песни и восприятию залом. Это очень созвучно с моей манерой работы. Я тоже считаю, что излагать свои мысли надо коротко и ясно, чтобы у читателя не скрипели мозги. Некоторых высоколобых писателей и поэтов я читаю, как учебник по физике – ясно, что имею дело с истинным талантом, но уходит очень много умственных усилий на переработку художественной информации. В авторской песне это недопустимо. Все должно быть предельно ясно, коротко и с юмором, поскольку юмор – инверсия ума. Как рождаются его песни, объяснить он не может. А я могу объяснить, как это происходит: пчела вылетает на луг, видит красивые цветы, вдыхает их аромат и перелетает с одного цветка на другой, собирает пыльцу. Далее происходит таинство, когда пыльца перерабатывается в мёд и этот мёд достается людям. Таинство называется витамин «Т». ТАЛАНТ. Без этого витамина «Т» ничего не случится – ни меда, ни стихов. Многие пытаются вникнуть: в чем секрет популярности Митяева? Некоторые объясняют промежуточным положением между авторской песней и популярной музыкой. Однако, зал слушает, не анализируя. Если нравится, если берет за душу – какая разница, к какому жанру это относится… Я не люблю певцов, которые чешут струны, как пузо, и выкрикивают в зал что-то невнятное и ритмичное. Бедный зритель вежливо пережидает, когда они заткнутся и удалятся. А потом выйдет Олег Митяев и сообщит что-то глубокое и человеческое. При этом он красивый и большой. И невольно всплывают слова Чехова: в человеке всё должно быть прекрасно… Моя домработница, беженка из горячей точки, в прошлом – кандидат наук, постоянно крутит кассету с песнями Митяева. Я спросила: «Почему тебе нравятся эти песни?» Она ответила: «Потому что это про меня». Все люди разные. У каждого – своя дискета в божественном компьютере. И в то же время – все люди одинаковы. Мы одинаково рождаемся и умираем, плачем, когда горе, и смеемся, когда радость. И если этот поэт искренне и честно рассказывает нам о себе, то это – о каждом из нас.
Я вообще очень люблю авторскую песню, а Олега Митяева люблю особенно. Ведь он поёт душой, он поёт очень светло. И у меня он непременно ассоциируется со светом. Конечно, есть в его песнях какая-то тоска, грусть, но всё это очень светлое. Его диск у меня всегда под рукой в машине, и ездить я люблю именно под его песни. Они, как ничьи больше, успокаивают и настраивают на положительный лад. Мы не были близко знакомы, но я убеждёна, что он очень добрый человек, очень искренний и талантливый. И он нашёл себя, нашёл свой язык, нашёл свою песню, а это очень дорого и дорогого стоит. И вообще, он единственный у нас такой, его ни с кем нельзя перепутать, его голос узнаешь из миллиона голосов.
Я большой поклонник творчества Олега Митяева. Наверное, семь лет назад я впервые услышал его песни. Они меня так кольнули, что нашёл сразу первый диск и потихоньку стал собирать остальные. Сейчас уже есть все альбомы. DVD подарил сам Олег, так что – полная коллекция. Я сам в душе романтик, немного даже сентиментальный человек. Мне очень нравится песня «Неутешительные выводы», но наизусть я знаю все… Общение с Олегом доставляет огромное удовольствие.
Знаете, творчество Олега Митяева я рассматриваю в контексте всего поколения, к которому он принадлежит. Это поколение для меня – самое притягательное, наиболее активное в авторской песне. Очень редко бывает, чтобы молодые люди брали на себя главную нагрузку в жанре. Сейчас, слава Богу, живы ещё корифеи, но они живут достижениями прошлого. Поколение Олега Митяева является наиболее интересным, и мне в Олеге нравится то, что он находится в росте и каких-то искренних исканиях. Для меня очень дорого то, что он, создав вокруг себя огромную аудиторию, тянет её к поэзии Бродского, например. Были и раньше прекрасные авторы, которые работали с этой поэзией, но Олег подтягивает аудиторию до хорошей поэзии. Он рассказывает, что ему очень интересно поработать со стихами Пушкина, и я это понимаю, и для меня это очень дорого.
Надо сказать, что найти сейчас свое место в искусстве невероятно трудно: будь это художник, будь это кинорежиссер, будь это бард, будь это композитор. Все равно все уже занято. Уже очень много создано во всех областях искусства, и найти место, где ты выступаешь со своей интонацией, со своей особенностью, не похожей ни на кого, кто был до тебя, – это невероятно трудно. Это удается очень немногим. И вот Олегу это удалось. Причем, я думал, в чем же успех Олега, у него нет таких супер социальных песен, нет патриотических песен, нет каких-то очень критических песен, сатирических нет, но он взял своей очень мягкой человеческой, очень доброй какой-то манерой, это песни, в каждой из которых что-то есть. И я не знаю, надо ли отдать должное его поэтическому таланту, его композиторскому умению или его исполнительскому мастерству. Это тот сплав, который очень труден. Вот я очень дружил с Галичем, он замечательно сочинял. Он был литератор в первую очередь, музыка была занятная, интересная, но слабее уже, а исполнение было совсем неважное, он как-то выкрикивал, но я все равно его очень люблю. Он сделал огромное дело для нашей страны, потому что он привнес такую критическую сильную ноту в советское время, и я думаю, что он останется в своих стихах в первую очередь. А у Олега я не могу выделить, что у него сильнее, стихи – они замечательные, мелодия – она очаровательная, и исполнение очень мягкое, лирическое и человеческое. Поэтому здесь какой-то произошел такой сплав всех этих трёх качеств. Сейчас разрешено всё, можно что-то критиковать, цензуры нет, и пиши, о чем хочешь. И поэтому оказалось, что найти свои темы стало труднее, чем раньше, потому что раньше мы боролись со строем, каждый в своей какой-то разной степени. Но мы знали, что надо бить в эту стену советского тоталитаризма. А сейчас как бы это отпало, и сейчас есть только личные чувства каждого человека, его боль, его ранимость, его нежность. Вот это всё Олег взял на вооружение и преуспел в самом лучшем смысле этого слова, потому что здесь только одна мера – это душевное соучастие слушателей, зрителей. Если они сопереживают, если они понимают, если они согласны с автором, если они плачут или улыбаются его каким-то грустным наблюдениям, то значит, всё состоялось. Вот у него всё состоялось. Должен вам сказать, что каждый человек не прямая линия, у каждого есть свои тайны, свои тараканы в мозгу, в большей или в меньшей степени. Потому что человек без тараканов не бывает. Но и тараканы бывают разные, иногда их бывает много, мало, иногда это переходит в психическую болезнь. Так вот, мне кажется, что Олег – человек очень здоровый. Он – добрый, он – гостеприимный, он – открытый, он – широкий, он – стремительный. Мне такие люди импонируют. Дорогие друзья, я вот думаю: А чего такая популярность у Олега Митяева. Давайте подумаем. Леонид Марголин, он ведь лучше играет на всех инструментах, он сочиняет. Родион Марченко, он играет на гитаре лучше, чем Митяев, это понятно, он профессиональный музыкант. Вот я думаю, что же произошло? Как удалось Олегу Митяеву втиснуться в душу нашего народа. Я думаю, что тут целый ряд фактов есть. Он вообще-то не бездарный, так мне кажется. У него какая-то доверительная интонация, он может рассказать о чём угодно. После истории про город Томск, я понял, что ему подвластно всё. Если ему дать таблицу умножения и попросить написать песню о ней, он напишет и это будет хорошо. Дальше у него есть ещё одно качество, он совершенно не боится выдвигать рядом с собой более талантливых людей. Приглашает Давида Тухманова, который написал «Этот день Победы». Ни фига себе, великого композитора. Значит он рядом со своими стихами поёт стихи Александра Сергеевича Пушкина. Это же такое нахальство, вдумайтесь. И вот всё ему сходит с рук. Я Вам должен сказать, что я его очень люблю, по целому ряду наших встреч. Мы соседи, мы играем на бильярде. Играем мы примерно одинаково, то он выиграет из трёх партий две, то я выиграю две партии из трёх. И поэтому у нас есть бесконечный мотив для встреч, регулярных. Если говорить серьёзно, Олег якобы о простоте, якобы таких обычных простых историй, обычных темах. Сегодня ты с котомочкой, завтра о севере, послезавтра о Челябинске. Затрагивает огромное количество наших душевных историй, проблем, очень простых, почти ничего не вздыблено, никакого пафоса нет. Кажется, что всё очень легко и просто. Но за этой простотой и лёгкостью стоит огромный труд, он замечательный поэт, он прекрасный композитор. Он организатор, он объединитель этих талантливых людей в единое целое. Перед нами замечательный коллектив, давайте их поблагодарим, за то что сегодня они доставили нам прекрасный вечер. Но конечно могу сказать, что если бы не было такой прекрасной публики как Вы, то ни хрена не вышло. Эльдар Рязанов об Олеге Митяеве. Киноклуб «Эльдар» 30 мая 2010 г.
Первый раз я услышал песню Олега Митяева очень давно (точную дату я уже не припомню). Песня называлась «Как здорово». Спустя некоторое время я узнал имя автора этой песни и услышал другие его произведения. Олег Митяев стал одним из любимых моих авторов. Я вообще люблю авторскую песню, но бывать на концертах бардов приходилось очень редко – профессия не позволяла. Так случилось, что в первую нашу интернациональную экспедицию на ещё не освоенную орбитальную станцию брали только самое необходимое. Мы с Юрой Гидзенко, другим Российским космонавтом, не сговариваясь, взяли несколько кассет Олега Митяева и сборник авторской песни «Песни нашего века». Экспедиция продолжалась без малого пять месяцев. Песни Митяева звучали каждый день. Часто они были просто фоном нашей работы, особенно хорошо под них работалось на компьютере. Ностальгия по Земле была очень сильной, и эти песни напоминали нам обо всем, что мы оставили на родной планете. Несмотря на то, что мы с Олегом Митяевым не были знакомы лично, он словно бы стал четвертым членом нашей космической группы. По возвращении на Землю у нас не было возможности познакомиться с автором, хотя такая попытка с моей стороны была – через Интернет. И всё-таки случай дал мне возможность лично рассказать Олегу Митяеву о нашей орбитальной жизни. В марте 2003 года я оказался в Миассе (на Урале, в родных местах О. Митяева), где выступал и он. Там я и подарил Олегу Митяеву эту фотографию, рассказав историю, которую вы, читатели, уже знаете. Удивительно то, что теперь, слушая песни Олега Митяева, я всегда вспоминаю нашу жизнь на космической станции.
Многие вдруг запели Бродского! Поразительно, какое количество музыкальных интерпретаций возникло за последние два десятилетия, всего-то два! И «Пилигримы», и «Рождественский романс», и «Стансы», и «Письма римскому другу», и ещё достаточно многое стало привлекать и композиторов, и бардов в поэзии Величайшего из Великих, а может быть, даже Гения ХХ века Иосифа Бродского. Отчего это все? Что, Бродский стал модой? Допустим, что отчасти это так, но лишь отчасти. Находясь в гастрольной поездке по США, я впервые услышал диск Олега Митяева «Ни страны, ни погоста». Не скрою, когда мне было предложено прослушать диск, где Митяевым исполнены 17 стихотворений Бродского, я начал слушать недоверчиво, почти не скрывая ревнивого раздражения. Для меня это было испытанием – воспринимать бардовское толкование моего любимого поэта ХХ века. И хотя музыку сочинил и аранжировал профессиональный композитор и музыкант Леонид Марголин, записав ее на компьютере, меня поначалу коробило от нехитрых романсовых ходов, романсовой интонации исполняемого. Однако что-то останавливало и не давало выключить диск. Помню, что где-то в середине записи, когда прозвучало сочинение «В те времена убивали мух, ящериц, птиц, даже белый лебяжий пух не нарушал границ…», а особенно менуэтный «Мотылек, мотылёк от смерти себя сберёг, забрался на сеновал, выжил, зазимовал…», я поймал себя на том, что стал испытывать какую-то легкость и приятность восприятия исполняемого. А потом я стал слушать снова и снова. И чем больше слушал, тем больше вслушивался в содержание и настроение исполняемого. Ведь я читал и помнил большинство этих стихов – не наизусть, правда, как «Пилигримы», «Стансы», «Песню» или «Рождественский романс», также исполняемые Митяевым. И я, удивляясь сам себе, всё ставил и ставил эту бардовскую пластинку на свой проигрыватель. Что за наваждение, черт возьми! – думал я. Ведь я в моем возрасте – не какой-то фанат певца или певицы, будь то хоть сама Алла Борисовна Пугачева или Земфира! Я что, не слышу, что мелодии и аранжировка достаточно просты, что Митяев – не Ив Монтан, наконец. Так что же со мной стряслось?! Отчего это? А рука так и тянется в который раз нажать на кнопку проигрывателя и услышать уже почти выученное наизусть. Да, действительно, «Талант – единственная новость, которая всегда нова», - как сказал другой поэт. Так вот эта штука – «Ни страны, ни погоста» - этот диск самоценен и талантлив.
'У Олега Митяева есть неукротимое стремление совершенствоваться, работать над собой. А это иногда важнее, чем неизменно ровный, средний хороший уровень. Когда работа не прекращается - значит зреет открытие'.
'Есть песни , которые сразу нравятся и поют, есть люди, которые сразу привлекают внимание. Таков Олег Митяев. Сценичен и прост, скромен и популярен. Он актер-певец, и образ, который он создает на эстраде и песнями и манерами, - это наш современник, талантливый, ироничный и, главное, думающий'.
'Митяев - чистый лирик в творческом и личном плане. В его песнях ощущается нерв, очень трепетный, задушевный'.
Я вообще его люблю. Он называет меня «дядей Сашей», хотя младше меня на пять лет. Так как-то получилось. Я ему помог в свое время. Это было очень, очень, очень давно. Неизвестный молодой человек пришел ко мне в городе Челябинске. Он очень молодо выглядел, и он пел мне свои песни. Они мне безумно понравились, и потом я дал ему, говоря неформальным языком, крышу. Он выступал с афишей «Творческая мастерская Розенбаума». И тогда ему это помогло становиться на ноги. И я очень этим доволен, я счастлив, когда сильные ребята поднимаются, становятся на ноги. Если я к этому имел отношение, я этим горжусь.
'Песни Олега Митяева- это действительно разговор с каждым из нас. Разговор серьезный. А главное - честный '.
'Мне посчастливилось близко знать Юру Визбора и Володю Высоцкого. Теперь судьба свела меня с Олегом Митяевым, который замечательно продолжает традиции в новом времени, в кардинально изменившемся обществе! Продолжает, но не подражает. У него своя интонация, своя музыка, свои стихи. Сколько в них обаяния, грусти, лиризма, юмора, сколько добра! Не случайно у Олега такая большая аудитория и на родине, и за рубежом. Я к нему, к его творчеству отношусь с самым добрым пристрастием. Дай Бог ему сил!'.
По Москве легенды ходят обо мне Это радует, но как-то не всерьез. Я звоню тебе, точней твоей жене И все время задаю один вопрос:
Когда вернешься ты из дальних стран, Когда увижу я тебя воочью? Она молчит и собирает чемодан, И провожает на вокзал осенней ночью.
А я пою на голоса И жду, когда настанет лето И мы с тобой глаза в глаза, Но наша песня будет снова недопета.
Я это знаю, знаю наперед И потому так грустно и печально. Струна заплачет и сама себе соврет, Что наши встречи и невстречи все случайно.
Мой белый снег закатится в овраг И потемнеет небо над полями И я уйду в осенний синий мрак, А ты уйдешь, измученный делами.
* * *
До меня доходят только слухи о тебе, А увидеть некогда – ты занят день и ночь. Или я завидую давно твоей судьбе, Или просто некому влюбиться и помочь.
Боже мой, откуда возвратишься ты теперь… Может быть из Африки, а может, из Читы. Но не я тебе открою тихо дверь, Я ее открою, но появишься не ты.
От Москвы до Питера гудят рельсы. Ляг себе на полку и лежи грейся. А когда вернешься, позвони сразу, Чтобы потом не мучиться всю жизнь.
Посмотри в каком красивом доме ты живешь. Я, конечно, вру – обычный дом, как все вокруг. Вертится кассета, на которой ты поешь Песню о фатальной неизбежности разлук.
Если мы не встретимся в Москве вскоре, Значит ты опять на корабле в море. А когда вернешься позвони сразу, Чтоб потом не мучиться всю жизнь.
От Москвы до Питера гудят рельсы. Ляг себе на полку и лежи грейся. А когда вернешься, позвони сразу, Чтобы потом не мучиться всю жизнь.
Из концертной программы 'Мы так похожи на людей'
Он слишком добр, чтоб быть неуязвимым. Он слишком светел, чтобы озвереть. Он двадцать лет работает без грима. С его лица улыбку не стереть. Страна поет и шлет ему записки. Он воскресил эпистолярный жанр. И сей роман непостижим для близких, - его поймет лишь Пушкин Александр. Он не поверил даже Окуджаве. Он выставлял себе особый счет. А вдруг ошибся старенький Державин? В его крови поэзия течет … Она течет естественно и просто, И не понять, причем же здесь стихи. Душа поэта - Божий перекресток. Он сам ответит за свои грехи. Его всю жизнь линейкой измеряли, Его вгоняли в рифму и размер На перекрестке не устроишь ралли, Душе не нужен милиционер. Не подходи, 'красивая' поближе! Его роман навеки не с тобой... Он жизнь твою, как бусинку, нанижет На солнца лучик. Вот и вся любовь.
август 2000 г.
О, Митяев.
А он, как будто мои мысли считывал И говорил про степь, про житиё. И я слова его, как губка впитывал – И чувствовал бессилие своё. И. Краснова. Для меня главное, чтобы во всем этом была какая-то гармония и мера, как ни странно... О.Митяев.
Олег Митяев – это состояние души. Один какой-то миг, всплеск, брызги, переливы. Это трудно передать словами, но можно почувствовать. Его концерты для меня похожи на весну. Когда «запахи острей», когда чувства ярче и глубже, когда вдруг приходят ясные решения, когда простые очевидные вещи становятся в необходимые фигуры, открывая перед глазами и смысл жизни, и красоту этого мира, и добрую сущность нас, человеков. Это – единение, сочетание, унисон, гармония – как угодно! – с другими людьми, разделение одного чувства и состояния. И грусть здесь не первостепенна! Грусть – это способ, один из немногих, вызвать это удивительное, теплое состояние. Концерт – это отличный способ прислушаться к самому себе. Разве нам часто это удается? Признаюсь, что несколько концертов просидела с закрытыми глазами: смотрела удивительный фильм режиссера Игры Воображения из возникающих картин по сценарию его песен. И, мне кажется, совсем не обязательно «подкрепляться» перед этим. Как сказала как-то Мадонна: «Я знаю, как получить огромное удовольствие и удовлетворение не наркотиками или алкоголем, а музыкой». Он тоже знает. Вряд ли он пишет песни намеренно. Думаю, что под вдохновением, в минуты «озарения». И не знаю уж, намеренно или нет, но он будит нас из беспроглядных будничных забот, тормошит черствеющие ощущения, приводит в состояние невесомости от простых и легких слов, звуков, интонаций, нот, полутонов, красок… Говорят, он – лирик. Да. Это можно увидеть по его синим глазам. Он так любит жизнь, как самый большой жизнелюб. И видит в ней прекрасные лирические мелочи: добавляет сирени на снег, узоров на окна, огоньки в ночные города, теплоту в души. А после концерта выходит ли из зала кто-нибудь не лириком? Из всех «митяевых», о которых писал Горин, мне наиболее ценен Митяев-человек. Потому что из человека и вышли все остальные «митяевы». На самом деле он един, но единение его так гармонично (что так не характерно для обычного человека), что кажется нам удивительным. Он – ЧЕЛОВЕК. О нем Горький писал в своей поэме. И он – простой человек. Поэтому, наверно, все мы понимаем его с полуслова. А что о нем пишут! Кто на что горазд – и далеко не все из их ни даже здоровались с ним за руку, не говоря уже о том, чтобы переслушать все песни, побывать на концерте или, скажем, сходить в баню. Хотя встречаются чудесные мысли. И – просто нелепости. А вот с женщинами все ясно. Я склонна думать, что она у него только одна. Белокурая, изящная, прекрасная. Она тонка и многозвучна – в ней играет внутренняя музыка, перекликаясь с нотками его голоса. У нее испанское имя и испанская страсть, хотя в его объятиях, мне кажется, она немного грустит по родине. С нее все начиналось, даже самая первая песня. Вы видели их вдвоем? Прекрасная пара – он и Гитара... Я пересказываю известные истины и не открываю ничего нового. Все это вы знаете. Просто здорово, что мы встретились, что живем в одно время, и, главное, что он может сказать и спеть именно то, о чем мы молчим или силимся сказать, выкрикнуть, прошептать... но не можем.
около 19 февраля 2003г.
Необъективный портрет на фоне раздумий
«Как трудно быть художником среди асфальта серого...» (Авторская записка к портрету)
Если бы я была художником и меня попросили написать портрет Олега Митяева, какую технику письма я бы выбрала?
Что-то по-левитановски щемящее, прозрачно-акварельное? Или простодушно наивное, как клеенчатые холсты потрясающего примитивиста Нико Пиросмани? Интимно-эмоциональный акцент портретов Эль Греко? А, может, натуралистичный сюрреализм Марка Шагала? Да, пожалуй, последнее.
Выбор не случайный и не экстравагантный, как может показаться. С одной стороны, мне и самой порой свойственно ирреальное восприятие некоторых жизненных событий, в моей реальности случалось не одно сюрреалистичное обстоятельство и в отношении творчества Марка Шагала, и в отношениях с бардом Олегом Митяевым. С другой, в творчестве и художника, и музыканта, чувствуются, по-моему, некие пересекающиеся мотивы — бесконечного полета, невозвратимо-ностальгического «светлого прошлого» неизменно привязанного к родному городу, публичной идеализации конкретного женского образа, и не смотря на, казалось бы, имеющееся земное счастье, пронзительного одиночества главного героя. Краски, передающие чувства и состояния героев на полотнах Шагала и в песнях Митяева, тоже частенько близки. А эмоционально одинокие фрагменты тем не менее создают своеобразную гармонию.
Еще одна подсказка выбора: много лет Олег Митяев исполняет не свою песню, а других авторов, — «Марк Шагал». Исполняет так, словно это именно его песня и ничьей другой она быть не может — столь искренне переживаемо звучит. И вот вам сюрреалистическая ухмылка: — Когда-то была телевизионная передача, где я исполнял песню, посвященную Марку Шагалу, — рассказывает Олег Митяев. — Тогда еще был жив Виктор Семенович Берковский — автор музыки. А песня на стихи Роберта Рождественского. И я все это объявил в самом начале и спел песню. Но телевизионщики взяли и вырезали все, что я там говорил и получилось: слова Рождественского, музыка Берковского, а песня — моя.Когда Олег поет «Марка Шагала» для меня два образа сливаются в один —уставшего от жизненной суеты одинокого человека в старомодном, вытершемся на лацканах пиджаке, в мыслях вернувшегося, да так и задержавшегося в родном городе, — месте чистой детской невозвратной радости.
Конечно, все весьма условно. Конечно, я допускаю дерзкую вольность. Конечно, я ставлю почти немыслимую задачу: используя приемы живописи, через призму своего восприятия написать словесный портрет известного барда. Итак, не рискуя даже приблизится к вершинам мастерства Шагала, лишь несколькими штрихами и легкими линиями пробую набросать свой необъективный портрет Олега Митяева.
«Я тебе влюбляться сильно не советую, Но никто тебе не запрещает ждать...»
С Олегом Митяевым можно встретиться в самых разных местах — на фестивалях, в концертном зале какой-нибудь российской глубинки, на престижных площадках Москвы, в Европе или Америке. Недавно мы пересеклись на вечере памяти дорогой для меня писательницы Галины Николаевны Щербаковой.
Выступали ее друзья, коллеги, издатели — те, с кем жизнь тесно свела Галину Николаевну, и кому она была дорога. Атмосфера в малом зале Центрального дома литераторов была, наверное, такой, каким и бывает вечер тихих воспоминаний. До того момента, пока перед собравшимися не появился бард Олег Митяев. С его появлением зал наполнился какой-то необъяснимой живой энергией. Сначала я отнесла это ощущение к личностному восприятию Митяева. Но где там! Пожилые люди не просто оживились и активизировались после исполнения первой же песни, женщины кричали «Браво!», кто-то выкрикнул даже: «Ты просто стой, Олег, мы на тебя смотреть будем». В результате и вовсе несколько участниц вечера поспешили за бардом к выходу, на что удивленной ведущей пришлось заметить: «За Олегом Митяевым женщины толпой побежали».
Общаясь с талантливыми людьми из разных сфер деятельности, я давно отметила что во многих из них живет мощная притягательная энергия. Видимо, ее наличие и позволяет творить и созидать. У Олега Митяева кроме захватывающей энергетики есть еще и сильнейший магнетизм, который не все могут преодолеть. Достаточно посмотреть на его поклонниц, готовых ходить за бардом с концерта на концерт. Впрочем, в поле действия творческого магнетизма попадают и мужчины. Помню, много лет назад, во время антракта в фойе филармонии к нам подсел мужчина за сорок и поделился: «Езжу за ним из города в город. Так мне нужны сейчас эти песни». Что-то случилось в его жизни. И он нашел лекарство — песни Митяева. Впрочем, сам Олег теперь с усмешкой сообщает зрителям, что его концерты имеют психотерапевтический эффект. Правда, предупреждает также, что после концерта часто возникает желание выпить. И надо быть с этим поосторожнее.
Однажды в разговоре со мной писательница Галина Щербакова вдумчиво произнесла простую, на первый взгляд, фразу: «У Олега Митяева хорошее лицо. Человек с таким лицом не может быть плохим человеком».
А еще раньше Григорий Горин написал: «...природа не поскупилась. Лицо красивое, мужественное. Тембр голоса приятный, без особых вокальных высот, но и без модной ресторанной хрипотцы. Фигура атлетическая. Когда Митяев стоит на сцене женщины млеют. Мужчины тоже довольны, ибо испытывают некую мужскую гордость за свой пол, который, к счастью, еще не весь замызган и стерт под каблучками...». И с ним не поспоришь.
«Туда, где февраль и прозрачен и свеж...»
Лет пять-шесть назад на одной из пресс-конференций в небольшом сибирском городке Юрга молодой журналист спросил Олега: «Помимо гастрольной деятельности, написания песен, выступления с концертами, вы еще чем-то занимаетесь? У вас есть какое-то дело, коммерческий проект?» На что бард ответил: «Чем бы я ни занимался, мне сверху говорят: «Пиши песни. И всё у тебя будет».
Не знаю, слукавил ли в тот момент Митяев или сам тогда не мог предположить, что спустя несколько лет будет не просто участником, а вдохновителем сразу нескольких культурно-социальных проектов. Вот такой штрих нанесла судьба на жизненную палитру.
Большая часть проектов реализуется в Челябинской области — на его родине. Там уже более десяти лет существует Фонд Олега Митяева. Сам бард частенько подчеркивает, что проекты — это дело фонда, очевидно подразумевая, что его-то основное дело — все-таки писать песни.— Вообще создавался фонд так — пришли мои друзья, и спросили: «Можно мы сделаем благотворительный фонд Олега Митяева?» Я говорю: «Ну, делайте!» И вот они сделали, и теперь, прикрываясь моим именем, делают всякие добрые дела. И я не могу им препятствовать в этом.Возможно, изначально давая согласие на использование своего имени в названии фонда, он и не видел осознанной необходимости в личном участии. Но со временем что-то поменялось в понимании и потребности самоотдачи. Так или иначе, но сегодня ни одно из важных событий фонда не обходится без его личного участия.
Значимые масштабные многолетние проекты: Народная премия «Светлое прошлое» и Ильменский фестиваль авторской песни. Оба включены в список брендов Южного Урала и проходят под патронатом губернатора Челябинской области.
Премия «Светлое прошлое» собирает ежегодно на уральской земле заслуженных челябинцев, прославивших свой край и Россию, чтобы земляки могли выразить им свое признание и любовь. Лауреатов выбирают открытым народным голосованием. За восемь лет премии «Светлое прошлое» удостоены более 80 знаменитостей, среди которых Анатолий Карпов, Виктор Христенко, Александр Масляков, Сергей Герасимов, упомянутая выше российская писательница Галина Щербакова и многие другие.
— Этот проект основан на духовной связи с малой родиной и незыблемом уважении к традициям — на простых истинах, которых порой нам так недостает, — говорит Олег Митяев. — Мне кажется, нашей общей национальной идеей должны стать образование, воспитание, просвещение. Если бы лет двадцать назад мы об этом подумали, то сегодня жили бы в другом обществе. В том самом, светлом, будущем. От светлого прошлого оно неотделимо…
Ильменский фестиваль зародился на челябинской земле еще в далекие 70-е годы прошлого столетия. Пережил он и годы расцвета, и период упадка. Сегодня, находясь в надежных руках организаторов он не просто является ярким событием в жизни российских любителей авторской песни, но и все больше приобретает просветительскую направленность.
— Мне всегда казалось, что на Ильменском фестивале собираются интеллигентные люди, — рассуждает Митяев. — Поэтому если вдруг мы пригласим солиста оперного театра, это должны воспринять нормально. Или, к примеру, приедет Михаил Жванецкий и прочитает свои произведения, я думаю, никто не будет против. Все, что настоящее — все принимается.
Только в последние годы на фестиваль Олег приглашал Тамару Гвердцители, Вениамина Смехова, Никиту Высоцкого, артиста Мира из Парижа, пианиста Сергея Маркарова, Андрея Макаревича и Евгения Маргулиса, Сергея Безрукова.
Помню, поразило меня, на одном из фестивалей: Вениамин Смехов читает Маяковского, а сидящий рядом мужчина (о котором бы и не подумала, что он вообще что-то читал), забыв о стакане с пивом, который держит в руке, вдохновленно декламирует в унисон с актером: «...И, надрываясь в метелях полуденной пыли, врывается к богу, боится, что опоздал, плачет, целует ему жилистую руку, просит — чтоб обязательно была звезда!...»
«И прощается закат золотой с появившейся на небе звездой...»
Еще один проект — в Сочи — фестиваль авторской песни «Лето — это маленькая жизнь». Когда в 2008 году люди из команды Олега пригласили меня поучаствовать в работе первого сочинского фестиваля авторской песни, я долго размышляла, а зачем мне это? Логических доводов не нашла, поверила сердцу — оно утверждало, что быть там мне надо. «Ладно, разберусь на месте», — решила я тогда. И сейчас, когда минувшем августом прошел уже четвертый фестиваль, я понимаю, как важна для меня сопричастность к этим событиям, дружба с людьми.
Для Олега Митяева Сочи, кроме прочего, это источник вдохновения — «Синие сопки города Сочи будут нам снится всегда», и площадка для песенных премьер. Только в нынешнем году с фестивальной сцены прозвучало сразу шесть новых песен.
А в 2011 году фестиваль приобрел новую яркую грань — его составляющей частью стал совместный с международным фондом Bright Future («Светлое будущее») проект «Все настоящее детям». И в прошлом году, и нынче в рамках фестиваля прошли разнообразные события с участием детей и педагогов. Кстати, параллельно в Челябинской области реализуется еще один совместный проект фонда Олега Митяева и фонда «Светлое будущее» — детская студия Олега Митяева «Светлое будущее», где ребятишки из семей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, получают не только эстетическое образование, но и возможности для успешной социализации и личностного становления.
— Мне кажется, доля участия государства в подробных проектах должна быть значительнее, — замечает бард. — Недавно кто-то сказал, что нет образования или воспитания дополнительного и основного. Оно или есть или его нет. А в нашей стране сегодня это находится в ужасном состоянии. Радоваться тут нечему. Мы проводим фестивали с участием педагогов, открываем лицеи, но печально, что мало людей, которые готовы нам помочь.
Просветительство как целенаправленная деятельность все четче вырисовывается в гражданской позиции Олега Митяева. Сюда же теперь можно смело отнести и запись дисков «Ни страны, ни погоста» на стихи Иосифа Бродского, «Да, здравствуют музы» на стихи Александра Пушкина, которые, к сожалению, не привлекли внимания ни радио, ни центральных телеканалов.
«Ваш прекрасный лик и образа...»
Я не опишу подробно всех важных и значимых дел, в которых участвует сегодня Олег Митяев. Это и организация благотворительных концертов (к примеру, в Российской детской клинической больнице, в Лужниках для поддержки детей клиники доктора Рошаля), и попытка создать в Подмосковье дом бардовской песни... Но вот без этого штриха портрет будет не полным.
Есть конкретное место на карте России, где Олег Митяев бывает ежегодно. Ни к проектам, ни к профессиональной деятельности барда оно отношения не имеет. Село Сунгурово Костромской области. Здесь под попечительством народного артиста Олега Митяева восстанавливается храм Николая Чудотворца18 века.
— Открыл его для себя совершенно случайно. После долгих гастролей оказался в удивительно красивом селе Сунгурово на берегу Волги, как водится, с большим храмом на пригорке и — тоже как водится, к сожалению, — в ужасном состоянии. Прошло два года, сейчас он оштукатурен, проблемные кирпичи заменены, в основание закачан бетон, поставлены кресты, установлен колокол, скоро начнутся работы внутри по восстановлению живописи.
По словам Олега — это достижение многих людей, которые объединились для восстановления храма:
— Я себя чувствую просто проводником, каким-то передаточным звеном: мне попались люди, которых я попросил помочь, они нашли деньги и взяли на себя обязательства и дальше восстанавливать храм.
Религиозным человеком Олег Митяев себя не считает. И восстановление храма для него, скорее, душевный поиск каких-то своих изначальных смыслов и ценностей. Впрочем, этот поиск — в общении с неординарными людьми, чтении разнообразных книг, путешествиях, размышлениях — как процесс саморазвития — одна из особенностей Митяева.
Люди, знающие Олега многие годы, заметили, что нынче бард как-то изменился. Мысли, переживания, раздумья, мучительный поиск каких-то решений? Если принять за основу теорию, что мир и все мы развиваемся по спирали, то, пожалуй, можно предположить, что Олег сегодня на очередном витке осознания себя внутри себя, себя среди других. И здесь уже неоднозначным представляется его частое утверждение, что он не романтик, а самый настоящий лирик. Спорить не буду. Но в его публичных выступлениях и в текстах песен, написанных в последнее время, все чаще проявляются черты свойственные именно романтизму. Не вижу в том никакого противоречия. Лирика как род литературы и романтизм как литературное течение настолько переплетены и неразлучны, а талант Олега Митяева — многогранен, что для меня он самый что ни на есть лирический романтик и романтический лирик (тот случай, когда от перемены мест слагаемых сумма не меняется). И совершенно закономерно, что на каком-то этапе пути «воспевание окружающей действительности» сменяется на неприятие отдельных моментов этой действительности и появляется желание что-то изменить. Ну, если не в реальности, то хотя бы в мечтах или снах, что и находит естественное отражение в творчестве.
Мне кажется, каждый публичный человек уязвим с точки зрения манипулирования окружающими — будь то друзья (чаще мнимые), родственники, партнеры. Сосредоточенный на творческих раздумьях или захваченный круговертью общественной кутерьмы, он не всегда сознает, что часто исполняет не свою волю. Остановиться, услышать себя, понять потребность собственной души и следовать только своему пути — одно из условий самосохранения художника. Олегу Митяеву удивительно удается балансировать на тонкой грани — «оставаться человеком в обстоятельствах любых» и не предавать свой дар.
«Полжизни в поезде, полжизни в воздухе, А все, что пишется, все набело...»
Говорить о том, как и откуда приходят песни он не любит. Часто отговаривается анекдотом про Бетховена: «Сидит Бетховен, пишет симфонию. Заходит жена и говорит: «Людвиг, ты бы помыл полы». Он: «Я пишу симфонию, а ты ходишь, меня отвлекаешь». Она: «Но я же источник твоего вдохновения». «Кто? Ты? Ха-ха-ха-ха... (первые ноты Пятой симфонии) О!» (А в реальности Бетховен сказал про главную тему Пятой симфонии: «Так судьба стучится в дверь»).
Дальше я еще немножко позаимствую. Не потому что у самой не хватает живописного умения. Скорее, для авторитетности. Когда-то Григорий Горин в небольшом предисловии к книге Олега Митяева написал: «У него есть особый дар передавать именно наши ощущения... Черт его знает, откуда он достает слова, которые вертелись у нас на языке? «Не скучай! Не скучай! И в окно не гляди часами!!.. Ведь февраль — он короткий самый, ну а в марте меня встречай!!.» Это вроде я говорил, или писал кому-то близкому. Откуда Митяев смог про это узнать..?»
А Виктория Токарева объясняет: «Все мы разные. У каждого своя дискета в божественном компьютере. И в то же время — все люди одинаковы. Мы одинаково рождаемся и умираем, плачем, когда горе, и смеемся, когда радость. И если поэт искренне и честно рассказывает нам о себе, то это — о каждом из нас».
Нынче как-то неудобно писать о человеке. Не модно что ли. О человеке в том смысле, что в нем особенного человечески-уникального, отличного от других. Нет, писать о вещах, какие его окружают, что он ест, где и с кем отдыхает — это пожалуйста. Это актуально. Это очень даже удобно. А вот в душу к нему заглянуть — это, получается, как в замочную скважину подсмотреть? Хотя, по-моему, здесь все перевернуто. Это в замочную скважину можно увидеть интерьер дома, накрытый стол и раскрытый шкаф с бельем. А в душу просто так, если человек сам не позволит — не заглянешь ведь.
И не многие сегодня публично готовы приоткрыть завесу, а то и вовсе обнажить душу, выдохнуть восторг или боль перед публикой — перед целым концертным залом. Публика ждет душевного стриптиза, потому что именно это действо в данном случае не развлекает, а делает сопричастным переживанию. Авторская песня — один из жанров, когда интимное, становясь публичным, не теряет, тем не менее, своей сокровенности. Можно, конечно, и не обнажаться, не препарировать чувства. Тем более, что с годами все сложнее раз за разом распахивать душу. И тогда выручает актерское мастерство, которым Митяев владеет изумительно, тонко используя приемы интонирования. А еще тот самый неудержимый магнетизм. Но опять же, если в исполнении можно применить актерское мастерство, то выплеснутое ранее на бумагу чувство, прикрыть невозможно.
...И потечет тоска в наш дом с холодным ветром, И я озябну, ощутив, что я не нужен...
...Не сорваться бы, не закружиться, да мозги бы свои не пропить, Да молитвы читать научиться, Чтоб отца и детей не забыть. Жизнь и боль - вот и все, что имею, Да от мыслей неверных лечусь...
...А может, на воздух ненадолго вышел, Где августа Млечный Путь ему вышит, Что-то сказал мне, а я не расслышал, нет. Дождик алтайский падает в лужи, Словно лекарство капает в души, Как же еще сегодня ты нужен мне...
«А как на самом деле там окажется, Конечно, никому не разглядеть... »
Наверное, одной из самых притягательных для слушателя и зрителя в творчестве любого художника является тема переживаний лирического героя в отношениях с женщиной.
Для своей жены Беллы Шагал тоже написал цикл картин: «Голубые любовники», «Розовые любовники», «Зеленые любовники», «Серые любовники». Написаны они в разные годы. Каждая картина — особый цвет отношений. Апофеозом этой галереи, на мой совершенно субъективный взгляд, стали «Розовые любовники». Для меня это вершина гармонии двух любящих людей.
У Олега Митяева тоже есть галерея песен, посвященных теме любви к женщине. Каждая из них ценна по своему, как и чувство лирического героя в тот или иной момент жизни автора. Здесь такие многочисленные оттенки эмоций — от восхищения, тихой нежности до «боли всех навек отчаявшихся калек». Да простят мне некорректность сравнения, но, опять же на мой очень субъективный взгляд, песни с вершиной гармонии чувств как в «Розовых любовниках» Шагала, у Олега Митяева еще нет. Возможно потому, что для автора «все, что в жизни идеальное, Виденьем тает на ветру... »? Так или иначе, но через многие годы в песнях барда просматривается сквозное ожидание такой встречи, что бы «как в кино»...Как-то на мой вопрос о мечте он ответил:
— Уже долгое время у меня есть мечта: написать хорошую песню. С одной стороны, мне никто в этом не мешает, с другой — никто и не гарантирует. А все остальные мечты, они, как ни странно, зависят от этого.
О чем будет эта песня? Наверное, и сам Олег пока не знает. Хотя, возможно, и предчувствует. А нам... нам остается только ждать.
«В доме в Переделкино отключили свет...»
Олег Митяев любит рассказывать истории, как он, будучи молодым мечтал познакомится с известными людьми. С особой трепетностью рассказывает он истории знакомства с Булатом Окуджавой, Леонидом Филатовым, Григорием Гориным... В который раз удивляется судьбоносным коллизиям: «Когда-то я мечтал, нет, точнее, даже и не мечтал, познакомиться с Эльдаром Александровичем Рязановым. А сейчас Эльдар Александрович мой сосед по даче. И мы играем с ним в бильярд».
Кажется, одно только прикосновение к судьбам таких замечательных людей для него необыкновенно радостно. С одной стороны, эти рассказы давно превратились в яркие репризы, с другой, рассказывая их, Олег, возможно, снова переживает свои юношеские состояния трепета приближения к кумирам, словно не желая осознавать или принимать, что и сам уже давно стоит не в очереди на автограф к кумиру, а это к нему, народному артисту, стоит очередь трепетных поклонников. И само звание «Народный артист» для него, вроде, как насколько приятно, настолько и неловко:
— А что касается званий… Есть такая женщина Капиталина Сундукова. Она мой директор, продюсер и пресс-атташе в одном лице. Так вот именно благодаря ей я получил это звание. «Народного артиста» надо было дать ей, потому что я бы никогда не смог окунуться в эту бумажную волокиту. И был бы как Юрий Кукин, царствие ему небесное, — ни заслуженным, ни народным артистом…
Надо тут заметить, что Олега Митяева всегда притягивают неординарные уникальные личности, люди непростой судьбы. Он слушает их рассказы, беседует, восхищается, пытается через их опыт прийти к каким-то своим пониманиям. И, возможно, его еще в юности проявившаяся потребность знакомства с такими людьми, это неосознанное стремление занять свое место среди себе подобных?
«А вам покажется, в который раз покажется Все то, что вы давно придумали себе...» (Еще одна записка автора по завершении работы над портретом)
Ну, штрихи, мне кажется, набросать удалось. Да еще как-то почти стройно — чуть ли не в логическую цепочку. А где же тут шагаловский экспрессионизм и сюрреализм? Наверное, больше — в моем взгляде. Назовите навскидку творческого современника, артиста ли, музыканта или художника — жизнь и деятельность которого была бы столь причудливо разнообразны и плодовиты. Если подумать, то, может, и вспомнится кто-нибудь. У меня сходу не получилось.
Опять же, одно дело, когда знаком только с творчеством художника, тогда можно разложить все по разным параметрам: по темам, мотивам, образам, с точки зрения биографических этапов, отношений с прототипами... Можно и домыслить, если чего не знаешь или не понял. Другое дело — жизнь художника, здесь все непросто и нестройно. Но уже не дофантазируешь, чтобы придать хоть какое-то подобие порядка.
Поэтому Олег Митяев сейчас мне видится не иначе, как шагаловское полотно: какие-то фрагменты сбоку, что-то вверх ногами, светлое прошлое в верхнем левом углу, а неизведанное и поэтому пока туманное будущее, но непременно с уже прорисовывающимся подарком судьбы — в нижнем правом, в центре всего этого — окно, в окне летящий над крышами герой с домом на спине и упорно повернутой назад головой с печальным до боли взглядом. Чему-то в этом карнавале эмоций и событий он уже определил место, что-то еще висит вопросом, что-то пытается пристроиться самостоятельно, но пока не принимается... И весь этот кавардак представляет собой необъяснимую гармонию, которая порождает удивительные грустные, но светлые (как звон хрустального колокольчика) песни. Песни о каждом из нас, непрошено проникающие и уверенно располагающиеся в душах совершенно непохожих людей.
Эх, может, уж лучше было взять краски и кисти, да набросать все это на холсте? И пусть каждый додумывал и домысливал что-то свое, а я бы осталась при своих необъективных раздумьях.
2012
Время летит с неумолимой скоростью, кажется, еще буквально вчера, на «Ильменском Фестивале» вышел на сцену молодой человек и спел дотоле неизвестную песню - «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». А сегодня этому молодому человеку уже 60 лет! Страшно подумать, сколько же мне!? Когда я уже тогда был там председателем жюри. Так сразу с одной песни в авторскую песню вошел Олег Митяев. По-моему Константин Ваншенкин, один из последних поэтов фронтового поколения, когда-то написал такие стихи о поэте:
потом он может на своем пути
и падать вниз, и подниматься снова,
но первое блистающее слово,
он должен молодым произнести.
Вот это имеет прямое отношение к Олегу Митяеву, который с самого начала, с самой первой песни, вошел сразу, как один из самых главных бардов следующего поколения, следующего за нашим поколением от которого осталось не так уж много. Я люблю Олега Митяева потому что, он, во-первых: талантливый человек, он талантливый бард, талантливый поэт. Его почерк всегда можно узнать, всегда у него есть особая тональность, Митяевская тональность особого настроя. Его никогда ни с кем не спутаешь. Во-вторых: песни его очень добрые. Там он никого яростно не обличает, ни с кем яростно не борется. Так же как когда-то у Юрия Визбора было, Олег Митяев, он-то, пожалуй, ближе всех к нему. Он всегда пишет о добре, о любви и о каких-то таких простых вещах, которые завоевывают сердца самого широкого круга слушателей. Именно в этом секрет его великой популярности, но на этом он не ограничивается. Потому что он пишет песни и на стихи Бродского и на стихи серьезных поэтов, которые совсем не песенные. И добивается успеха. Наконец, еще много он делает для пропаганды авторской песни. Я уже не говорю о «Фонде Олега Митяева», который делает очень много доброго. Олег Митяев сейчас стал самый главный человек в авторской песне, еще и потому что является председателем худсовета самого большого в мире фестиваля авторской песни, фестиваля имени Валерия Грушина, который каждый год собирается на берегах Волги. И, наконец, я знаю его как человека. Он очень любит делать добро и очень не любит об этом говорить, и даже не всегда признается, что это сделал он. Он в критический момент, если нужна помощь, Олег Митяев всегда придет на помощь. Он просто очень хороший, очень порядочный человек. Это все сочетание, которое я очень люблю. Я ему желаю многих творческих лет, 60 лет с позиции моего докембрия это еще детский возраст. Так что, Олег, вперед к новым вершинам! Я бы еще очень хотел, так как не попадаю на 60-ти летний юбилей, выпить на твое 80-ти летие.
Представитель авторской песни, именно, что авторской песни. Собрать три дня в Кремлевском Дворце сегодня, я не знаю кто это может, может быть только очень, то что когда-то называлось - кассовый гастролер. Это такой накопительный успех, это не успех ежесекундный. Митяев, собирая три дня Кремлевский Дворец, продемонстрировал, что он на сегодняшний день востребован, гораздо больше, чем многие так называемые звезды.
Митяев - не предмет моды, в нем есть лиризм, ирония, нет ёрничества, совершенно. Он такой лирический герой.
Он обожает приглашать на застолье, причем у меня это уже в хронику вылилось. Вот несколько раз я получал приглашение на шашлыки, и каждый раз что-то у меня не получалось. Причем, каждый раз я собирался. И вот буквально несколько дней назад, я вот здесь был в гримерке и уже был одет в костюм, чтоб подниматься играть спектакль. В этот момент звонит Олег и говорит:
- Геннадий Викторович, Вы сейчас где?
Я говорю:
- Я сейчас в театре Эстрады в костюме Наполеона.
Он говорит:
- Жалко… После того как Вы проиграете Ватерлоо, Вы можете приехать!
У меня есть две цели в жизни: я все-таки прожил довольно большую жизнь, но все-таки желания еще остались, два желания. Первое - попасть к Митяеву на сольный концерт и второе - попасть к Митяеву на шашлыки.
Митяев очень лиричен в том, что он делает. Причем, это не слюни, это не сопли, прошу прощения, нет, это вот настоящая лирика, бардовская.
Я хочу пожелать ему надолго сохранить желание выходить на сцену.
Я хочу пожелать Олегу, чтобы до конца его дней гитара не раздражала его, потому что, конечно, он живет в окружении людей и огромное количество людей с ним общается, но гитара - его самое верное существо, пусть не обижаются его близкие.
Олежка, поздравляю тебя с праздничком. Ну что, замечательный праздник, такой большой, круглый, торжественный. Я очень рад, что у меня есть такой друг как ты. Я бы даже сказал, где-то учитель мой. Потому что я, наверное, прохожу университет жизни, и такие профессора как ты помогают мне найти правильное отношение к этой жизни. Я думаю, что ты нашел удивительное ее понимание. У тебя праздник жизни, который я ищу, присутствует просто натурально. Я это пытаюсь изучать, достигать, а ты просто такой есть. Самое конечно главное твое мастерство - это быть другом. Ты просто фантастический друг. Как только я тебя вижу, или слышу тебя в телефоне, мне сразу на сердце легче и лучше. И сразу хочется тебе сказать: «А когда мы идем вместе в баню, чтоб там похохотать, попеть, повспоминать?» А вспомнить нам с тобой столько-столько всего интересного. И черти когда наш Париж, не помню это когда уже было, и «Грушинский фестиваль», и постоянные встречи в Москве, и у меня на мельнице. И каждый раз если ты в компании, считай, что потрясающий вечер и жизнь удалась. И удивительные твои песни, бесконечно их могу слушать, просто нескончаемо. И, конечно, твое отношение к жизни, даже не знаю как ты этого достигаешь. Ты всегда в нее влюблен, ты всегда в ней купаешься и всегда она твоя подружка. Не всегда, даже можно сказать, очень редко у кого это получается. И ты, вот такой баловень судьбы. Ты в нее влюблен, она в тебя тоже. Поздравляю тебя, будь таким же, а мы у тебя учимся!
За что я люблю Олега Митяева.
1. За талант.
Талант - это самое интересное, что есть в человеке. Талантливый человек - как талантливая книга, ее интересно читать и перечитывать. А бездарную книгу просто отодвигаешь - и все.
В его стихах видны его комплексы. А комплексы - это не что иное, как работа и метания души. Видна душа Олега, - искренняя, чистая и доверчивая, как у собаки.
2. За то, что он красивый.
Когда я увидела его в первый раз (это была телевизионная передача), в моей памяти тут же всплыли строчки: «Капитан, ветреный как скалы, бросил якорь, не дождавшись дня…»
В облике Олега Митяева есть нечто романтическое, вечно молодое, мужественное…
Смотришь, и хочется счастья.
3. За то, что он щедрый.
В его доме за его столом всегда собираются гости, человек по тридцать-пятьдесят. Жарятся шашлыки, высятся бутылки отборных вин.
За столом - самые разнообразные люди. Возле меня - незнакомое лицо. Впоследствии выяснилось, что это строитель. Видимо, он строил дом Олега. За столом ликовало и радовалось содружество знаменитых: певцы, композиторы, эстрадные звезды.
- Вам нравятся эти люди? - спросил меня строитель.
- Несомненно, - отозвалась я.
- Хищники.
- Почему это?
- Они пробились и, значит, лезли по головам, жрали друг друга.
- Не обязательно, - возразила я.
Из своего литературного опыта (а я «пробилась» в двадцать шесть лет) я знаю, что существует единственный пропуск - талант. И случай. И больше ничего. Может быть, в строительстве и в политике иные законы, иная технология. Может быть, хищники водятся в тех краях.
4. За то, что он умеет дружить.
Близкий друг Олега заболел фатальной болезнью и оказался у бездны на краю. Олег боролся за жизнь друга как Мцыри с барсом, и отодвинул его от бездны. И друг жив. Работает. И даже влюбился в молодую девушку и даже счастлив как никогда. Олег сделал для друга больше, чем возможно. Все пошло в дело: имя, время, деньги, усилия. Каждый мечтал бы о таком друге.
5. За то, что Олег умеет любить.
Он умеет взять ответственность за жизнь своей семьи - любимой женщины и детей. Олег - настоящий мужик. А это - самое главное. Даша Митяева - прелестная дочка Олега - однажды прислала ему эсэмэску: «Папа, возвращайся скорее, а то без тебя огонек семейного счастья не зажигается». Можно позавидовать его ближнему кругу: друзьям и семье.
И еще я люблю Олега Митяева за то, что он любит меня. Я - Скорпион. Скорпионов любить непросто. Но Олег говорит мне: «Ты себя не знаешь. Ты не знаешь, какая ты». И тогда я думаю: может быть, действительно я чего-то стою. И хочется жить.
Олег, дорогой, я снова не с тобой. Я сейчас далеко в экспедиции, на собачьих упряжках иду. Но я тебе посылаю поздравления, и привет всем кто находится в таком красивом, большом зале. Мое поздравление и пожелание: дай Бог, чтоб ты еще много-много лет жил до глубокой старости, и до глубокой старости пел свои трогательные песни. Я когда иду вокруг света, или плыву через Тихий океан, или поднимаюсь в гору у меня всегда с собой магнитофончик, сейчас тем более легко это все, и там всегда твои песни. Я очень люблю твои песни, почто что все, которые у тебя есть, у меня они записаны. Но я бы хотел сейчас находиться вместе с Вами. Вместе с Вами и с тобой, дорогой ты мой друг. Сколько лет уж прошло, а мы все дружим, дружим и дружим. Еще раз с юбилеем всего тебе самого доброго. А когда придешь, я тебя обниму!
Люблю я Олега Митяева,
Любуюсь как носит земля его.
Моему брату как-то досталась кассета, и он слушал за стенкой, а мы жили вдвоем. Я так прислушался, думаю: что он там такое слушает. И когда он послушал, дал ее мне. Я был в шоке. А я тогда как раз начинал писать песни. И слушал Олега и понимал как необычно он к слову относится, как-то у него легко и такие образы красивые. Мне кажется, я много сплогиатил у него.
Это человек, который для меня близок. Родной он во всем, во всех своих проявлениях. Чтобы он не написал, он мне понятен. У нас очень мало «Митяевых», очень мало у нас тех людей, которые нам родственны, которые близки нам, понятны нам. Олег - личность. И я очень рад, что она у нас есть. Успехов в дальнейшем Олегу Митяеву и всем нам поклонникам его.
Дорогой,Олег! Я вас очень люблю и счастлив, что теперь могу сказать об этом лично. Удачи! Успехов!
Ваш Сергей Урсуляк
Олег!!! Спасибо за Вдохновение... Всего во всем !
Твой Друг Вова.
Дело в том, что это не был выбор, я предложил. Я тогда не давал интервью на эту тему. Отозвался один человек, потому что он поэт, а не политик. Дело в том, что я не презираю преуспевших политиков, я считаю, что это мастерство, но каждый должен заниматься своим делом. Поэт должен прислушиваться к воспоминаниям души. И «Светлое прошлое» - это воспоминание нашей души, хотя бы потому что у нас у всех было детство. И если оно даже тяжелое детство, оно все равно детство. Митяев - большой умница. Дело в том что наша внутренняя память помнит Родину по звукам, по запаху. Интересно, что самое стойкое, это желудочный патриотизм. То есть привычка к определенному типу пищи, она патриотична. Почему? Потому что она связанна с детством, с укладом, с историей. И поэтому рассматривать прошлое с позиции «всё плохо» или «всё хорошо» - это личное дело, а не дело партийное. Если это партийное дело, то это спекуляция. Это спекуляция связанная с карьеризмом и с действительно неглубоким чувством. Поэтому мы очень часто видим, что крайние материалисты вдруг становятся помощниками в синагоге и в церкви. Для меня, например, патриотизм в запахах уральского леса, в звуках тех песен, которые пели. И не в их содержании. Содержание - это чисто энциклопедически и в действительности не связанно с настоящим чувством. Содержание умозрительно. Это для отличников. Митяев - чувствительный человек. И он это понимал и поэтому учредил эту премию.
«Популярность экс-уральского мастера авторской песни Митяева, отца почти фольклорной строки: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!», не идет на убыль. Менестрелю, очаровавшему когда-то всех студенческой застенчивостью, ныне за 50. Музыкальный мейнстрим формируют сейчас электронные ритмы и разномастный поп, но Митяеву удается держаться в топе и устраивать аншлаговые сольники в крупнейших залах страны». В чем же секрет устойчивости интереса слушателей к творчеству Олега Митяева? Вчитайтесь, а лучше - вслушайтесь в тексты песен Олега Митяева, а еще лучше - настройтесь также и на восприятие их мелодии и интонации его голоса, и вы согласитесь, что все творчество Олега Митяева происходит «под управлением Любви» в самом высоком значении этого слова. Даже если песня на первый взгляд не имеет к любви никакого отношения вообще. Вот почему этот «маленький оркестрик под управлением Любви» (Б. Окуджава), состоящий то из трех, то из двух человек, а то - всего из одного Олега Митяева, так нужен тысячам людей во всех уголках нашей страны, да и далеко за ее пределами. По словам Леонида Филатова «Он верит в Добро и доверяет людям, обращаясь к ним как к Людям. Ехидники скривятся: а-а, ну, это мы уже слышали… Романтика шестидесятых… Окуджава, Визбор, Якушева… Пусть так. У него были неплохие учителя. Я говорю об Олеге Митяеве. Сейчас таких, простодушных, осталось немного, но они есть. На наше счастье, еще есть».
